СОБАКА-БЫК
Белла Ахмадулина (10 марта 1937) Бык-Овен/Шут
Фото с шарпеем не нашла, но текст прекрасный
На этих словах в комнату запыхавшись вбегает золотисто-персиковый шарпей, каждый мускул, сантиметр лоснящейся кожи которого словно восклицает: "Я – ну очень породистый". Мы забыли вовремя ввести этот персонаж, хотя в отличие от Бориса Асафовича Мессерера, давно деликатно удалившегося в кабинет, собака – за вычетом прогулки - все время фамильярно присутствует при беседе. (Вернее, СОБАКА, так как Белла Ахатовна разделяет мнение покойной Анастасии Цветаевой, с которой дружила, что в слове "собака" все буквы должны быть большими). Вот и теперь, вернувшись домой и коротко приласкавшись к хозяйке, Гвидон усаживается подле неё. Прежняя тема охотно заброшена, разговор с нескрываемым удовольствием переключается на красавца шарпея.
Со мной Гвидоша обращается тактичней, чем с Борей. Никогда спозаранку не будит. Хотя в Боре он просто души не чает. А поскольку Гвидон – китаец, то и обожает хозяина как-то по-китайски. Он перед ним преклоняется. Это его бог. Я вам сейчас расскажу, как он ходит к старой Бориной машине. Когда мужу пытаюсь передать эту сцену, он просит: "Умоляю, не надо. Не разрывай мое сердце". А дело в том, что Гвидон к этой машине ходит, как в церковь. Нынешней зимой в холода она простояла под снегом. Но прежде Гвидоша в маленькой "Шкоде" проводил много времени. И вот он вкрадчиво к ней подступает, медленно наклоняется, задумчиво нюхает, нюхает. Он еще не в курсе, что Боря купил новый автомобиль. Надо сшить чехлы, чтобы можно было пускать туда Гвидона. Но собака явно что-то чувствует. Приглядывается к незнакомой машине, будто знает, что между ними есть связь. Вопросительно смотрит на меня. Я подтверждаю: "Твоя, Гвидоша, твоя".
Если собственное имя, как утверждают психологи, самый сладостный звук, то этой частью интервью Гвидон должен быть восхищен. Но довольно. Надо быть скромнее. И мы возвращаемся к Белле Ахатовне.
*На этих словах в комнату запыхавшись вбегает золотисто-персиковый шарпей, каждый мускул, сантиметр лоснящейся кожи которого словно восклицает: "Я – ну очень породистый". Мы забыли вовремя ввести этот персонаж, хотя в отличие от Бориса Асафовича Мессерера, давно деликатно удалившегося в кабинет, собака – за вычетом прогулки - все время фамильярно присутствует при беседе. (Вернее, СОБАКА, так как Белла Ахатовна разделяет мнение покойной Анастасии Цветаевой, с которой дружила, что в слове "собака" все буквы должны быть большими). Вот и теперь, вернувшись домой и коротко приласкавшись к хозяйке, Гвидон усаживается подле неё. Прежняя тема охотно заброшена, разговор с нескрываемым удовольствием переключается на красавца шарпея.
Со мной Гвидоша обращается тактичней, чем с Борей. Никогда спозаранку не будит. Хотя в Боре он просто души не чает. А поскольку Гвидон – китаец, то и обожает хозяина как-то по-китайски. Он перед ним преклоняется. Это его бог. Я вам сейчас расскажу, как он ходит к старой Бориной машине. Когда мужу пытаюсь передать эту сцену, он просит: "Умоляю, не надо. Не разрывай мое сердце". А дело в том, что Гвидон к этой машине ходит, как в церковь. Нынешней зимой в холода она простояла под снегом. Но прежде Гвидоша в маленькой "Шкоде" проводил много времени. И вот он вкрадчиво к ней подступает, медленно наклоняется, задумчиво нюхает, нюхает. Он еще не в курсе, что Боря купил новый автомобиль. Надо сшить чехлы, чтобы можно было пускать туда Гвидона. Но собака явно что-то чувствует. Приглядывается к незнакомой машине, будто знает, что между ними есть связь. Вопросительно смотрит на меня. Я подтверждаю: "Твоя, Гвидоша, твоя".
Если собственное имя, как утверждают психологи, самый сладостный звук, то этой частью интервью Гвидон должен быть восхищен. Но довольно. Надо быть скромнее. И мы возвращаемся к Белле Ахатовне.
*http://www.sinergia-lib.ru/index.php?page=ahmadulina_b_a
Azazello
)
